В статье исследуется влияние пандемии СOVID-19 на развитие центр-региональных отношений в Итальянской Республике. Пандемия стала серьёзным испытанием на эффективность и прочность связей центральных правительств и регионов, и осмысление социально-политических результатов почти двухлетнего прохождения этого непростого теста даёт возможность уточнить понимание природы и характера современного итальянского регионализма, позволяет представить прогноз его дальнейшего развития. Изучение данного исследовательского вопроса в настоящей статье вписано в широкий аналитический и исторический контекст. Уточнена концептуализация аналитических инструментов, включая понятия децентрализации, регионализации, федерализации, деволюции, сепаратизма, ирредентизма, автономизма. Политическая децентрализация в Италии рассмотрена в исторической ретроспективе посредством анализа целей, драйверов и основных вех возникновения и развития автономистских и сепаратистских проектов, в том числе с учетом исследования проблемы «Север–Юг». Рассмотрены различные альтернативы дальнейшей эволюции центр-периферийных отношений с учётом негативного влияния пандемии. Аргументирован вывод о том, что центральная власть в целом продемонстрировала способность к мобилизации и проведению гибкой политики, по ключевым параметрам отвечающей социальному запросу, в результате чего произошло сплочение общества вокруг антикризисной повестки и выросла поддержка центрального правительства. На данном этапе можно считать достигнутым относительное общественное согласие в осознании угрозы усугубления текущих проблем в случае активной поддержки политических акторов сепаратистского толка. При условии, что национальное правительство выработает дальнейший эффективный политический курс, учитывающий потребности регионов, развитие достигнутого успеха поможет сохранить стабильность центр-региональных отношений в будущем.

В статье анализируется роль тактики малых шагов в мирном процессе. Предпринята попытка продемонстрировать, как системное взаимодействие сторон по решению неполитизированных вопросов позволяет либо избежать заморозок переговорного процесса, либо, как минимум, сохранять неформальный диалог в период, когда переговоры на политико-дипломатическом уровне не ведутся. Такой подход примыкает к дипломатии «второго» и «полуторного» треков, а также к концепциям устойчивого диалога и мер укрепления доверия. В случаях затяжных и тлеющих конфликтов примирение и нахождение надёжной формулы урегулирования невозможны без достаточного уровня взаимного доверия, по крайней мере между теми социальными группами и представителями сторон, кто формирует политическую повестку и садится за стол переговоров. Исследование позволило автору выявить сходство мер укрепления доверия и тактики малых шагов, а также концептуальные различия, позволяющие говорить об инновационном характере последней. В статье проведён обзор нарративов тактики малых шагов и выявлены ограничения по её применению. Для этого привлечены архивные документы переговорного процесса, отчёты ОБСЕ и внешнеполитических ведомств сторон конфликта, заявления вовлечённых участников, а также личный опыт автора, на протяжении ряда лет участвовавшего в переговорном процессе по приднестровскому урегулированию в формате «5+2». В работе сделан вывод о том, что тактика малых шагов не способна разрешить конфликт или выстроить модель урегулирования, но она позволяет изменить отношения сторон, перевести их из конфронтационных в кооперационные, оказывая таким образом положительное влияние на обстановку в зоне конфликта.

Международная кампания по запрещению ядерного оружия (ИКАН) стала известной благодаря активному участию в разработке и продвижении Договора о запрещении ядерного оружия. Успех кампании связан с тем, что она объединила не только антиядерные неправительственные организации, но и ряд государственных деятелей и дипломатов. ИКАН – «транснациональная сеть убеждения» (ТСУ), сумевшая мобилизовать большое количество государственных и негосударственных акторов. Настоящая статья ставит своей целью изучение феномена этой кампании и выявление особенностей её работы. Источниковой базой исследования стали документы и материалы с официального сайта ИКАН, рабочие документы Конференций Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) по рассмотрению его действия, а также интервью с представителями антиядерных неправительственных организаций (НПО). Новизна исследования заключается в том, что в российский научный дискурс введена новая интерпретация понятия «транснациональная сеть убеждения» и что на примере ИКАН были выявлены основные инструменты и принципы действия ТСУ. Исследование было реализовано в три этапа: 1) анализ деятельности НПО в переговорном процессе ДНЯО; 2) определение особенностей ИКАН как ТСУ, а также основных направлений и методов её работы; (3) выявление проблем и ограничений ИКАН. Отличительная особенность деятельности современных ТСУ состоит в сочетании политики убеждения и экспертизы, позволяющей таким коалициям успешно работать с международными организациями и государствами. ИКАН представляет собой интересный случай, так как в рамках этой кампании произошло совпадение интересов ряда государств и антиядерных НПО. Но при этом остаётся вопрос, насколько долго она сможет функционировать в формате ТСУ и влиять на формирование повестки Конференций ДНЯО. Продвижение идеи запрещения ядерного оружия, а далее и лоббирование подписания и ратификации ДЗЯО (Договор о запрещении ядерного оружия) продемонстрировало, что ИКАН перешла от общественной деятельности к дипломатии путём привлечения в ТСУ государств–членов ДНЯО в ходе переговорного процесса и влияния на формирование повестки дня. Тем не менее есть основания полагать, что ИКАН и её координирующая роль в переговорном процессе ДНЯО может стать менее значимой в силу смещения акцентов и интересов государств и переместиться обратно в сторону общественно-просветительской деятельности.

В настоящей работе проведено количественное эмпирическое исследование факторов, влияющих на скорость процесса принятия решений (законодательный процесс) в ЕС. Базу эмпирических данных составили директивы вторичного права ЕС, принятые в 1990–2019 годах (1124 директивы). Исследование проведено по методике анализа выживаемости (модель Кокса). Мы выяснили, что после 2004 г. порядок голосования в Совете (единогласие или квалифицированное большинство) не оказывает влияния на скорость законодательного процесса, что меняет традиционное представление о функционировании Совета. Доказано, что из всех расширений состава ЕС лишь расширение 1995 г. оказало замедляющее влияние на законодательный процесс. Прочие расширения ЕС, в том числе и вступление 10 стран ЦВЕ в 2004 году, не оказали значимого влияния. В ходе исследования было показано, что из всех реформ основополагающих договоров, имевших место после 1990 г., лишь Амстердамский договор способствовал ускорению процесса принятия решений. Помимо этого, сделан вывод, что Межинституциональное соглашение 2007 г. Между Советом и Европарламентом способствовало ускорению процесса принятия решений за счёт консолидации кооперативных практик (триалогов) между институтами ЕС. Исследование на новом материале подтверждает некоторые выводы предшествовавших работ: более активное подключение Европарламента к законодательному процессу (обычная законодательная процедура), новизна и сложность рассматриваемого акта замедляют принятие решений. Проведённое исследование демонстрирует, что анализ выживаемости, в частности модель Кокса, является эффективным инструментом изучения процесса принятия решений в ЕС.

Статья анализирует международно-правовые рамки участия региональных организаций в операциях по поддержанию мира. На основе обзора научной литературы рассматривается эволюция юридических подходов Организации Объединённых Наций к проведению международных миротворческих операций с учётом изменившегося в последние десятилетия их содержания. Автор исследует сопряжение миротворческих механизмов ООН и региональных организаций. Основным объектом исследования становится миротворческая деятельность Организации Договора о коллективной безопасности, которая регламентируется соответствующим международным договором. Статья представляет собой попытку с помощью формально-юридических методов исследования оценить политические возможности региональной организации по расширению своего влияния в мире. Автор раскрывает три формата миротворческой операции, проведение которых возможно на основе Соглашения о миротворческой деятельности ОДКБ. Во-первых, миротворческая операция по решению Организации на территории её государств-членов. Её параметры соответствуют традиционным миротворческим миссиям первого поколения. Во-вторых, миротворческая операция по решению Совета Безопасности ООН. Её проведение требует наделения ОДКБ мандатом международного сообщества, что позволяет реализовывать многомерные миротворческие миссии второго поколения силами региональной организации. Третий формат миротворческих операций – участие ОДКБ в операциях ООН по поддержанию мира. Необходимые для него правовые рамки создаются недавним Протоколом о внесении изменений в Соглашение о миротворческой деятельности ОДКБ. Организации предстоит наделить одно из государств-членов полномочиями по включению своих многонациональных (сводных) миротворческих формирований в Систему обеспечения готовности миротворческого потенциала ООН. Заявленные таким образом миротворческие силы Организации смогут привлекаться к решению задач в операциях ООН по поддержанию мира под флагом ОДКБ. По итогам анализа правовых рамок взаимодействия Организации Объединённых Наций с региональными организациями в сфере миротворчества автор приходит к выводу о том, что потенциал самостоятельного проведения региональными организациями многомерных миротворческих миссий без прямого нарушения государственного суверенитета или мандата Совета Безопасности ООН существенно ограничен. Основная возможность коллективного применения миротворческого потенциала ОДКБ лежит в подключении его к операциям ООН по поддержанию мира на основе применяемых в рамках системы ООН подходов к организации международной миротворческой деятельности.

31 августа 2021 г. официально завершилась двадцатилетняя международная военная операция в Афганистане, возглавляемая США. Подводя предварительные итоги, американский президент Джозеф Байден заявил об окончании эры крупных военных операций США по переустройству других стран. В настоящем исследовании мы поставили задачу изучить развитие американского рынка частных военных и охранных компаний (ЧВОК), оценив влияние на них военной операции в Афганистане. Для этого был проведён анализ изменений американского рынка услуг таких компаний, изучены методы и механизмы заключения и исполнения контрактов с ними. Также мы рассмотрели официальную позицию властей США по регулированию рынка частных военных и охранных услуг, принятые ими меры нормативного регулирования ЧВОК и развитие институциональных механизмов этого регулирования в США. Благодаря своей длительности и непрерывности афганская военная операция стала плацдармом для ЧВОК, создавшим условия для накопления и усовершенствования ими высокотехнологичного опыта. Вооружённый конфликт в Афганистане позволил сформировать такой рынок услуг, который не только задействует традиционный человеческий капитал, но и позволяет производить, использовать и обслуживать средства и технологии, способные минимизировать прямое участие специалистов в военных действиях. Одновременно с изучением развития самого американского рынка ЧВОК проведённое исследование позволило выяснить, какие расследования проводились в США в связи со злоупотреблениями подрядчиков, действовавших в Афганистане, как в связи с этим происходил пересмотр процедур и механизмов для исключения недобросовестного исполнения подрядных обязательств, как менялась законодательная практика и какие выводы были сделаны с точки зрения подходов к регулированию ЧВОК. Исследование также позволяет сделать выводы о сильных и слабых сторонах политики США в отношении ЧВОК за весь период вооружённого конфликта в Афганистане и оценить, насколько удачными были попытки США осуществлять контроль за подрядчиками. Получив существенный опыт контрактной деятельности в Афганистане, американские ЧВОК продолжают укрепляться в технологическом плане, а американские ЧВОК, прошедшие двадцатилетний опыт участия в вооружённом конфликте, создают дополнительное конкурентное преимущество США перед Россией и Китаем, где рынок частных услуг в сфере безопасности, хотя существует и развивается, подобного опыта не имеет.

В статье проводится комплексный анализ российско-американских отношений при администрации Дж. Байдена. Теоретическую основу исследования составили методология У.Р. Мида (типология внешнеполитической идеологии США) и теоретические разработки С. Гуницкого и А.П. Цыганкова («вильсонианский подход»). В работе исследуются мотивы внешней политики США и России по отношению друг к другу, а также последствия усиления фактора России во внутриполитическом процессе США для двусторонних отношений. Авторы изучают природу идейно-политического противостояния двух стран, истоки которого лежат в области взаимного восприятия и интерпретации странами желаемого мироустройства. Выявлено, что усиление идеологизации внешней политики США при администрации Дж. Байдена призвано сплотить западные страны под знамёнами борьбы с нелиберальными режимами (Россией и Китаем). При этом Россия воспринимает текущее противостояние с США как экзистенциальную угрозу, поскольку оно касается сохранения её международных позиций и национальной идентичности. В работе на среднесрочном горизонте анализируются ключевые направления («кейсы») российско-американских отношений: 1) санкционная политика США в отношении России; 2) взаимодействие в области климатической проблемы; 3) отношения в сфере контроля над вооружениями и глобальной безопасности. Авторы приходят к выводу о том, что идейно-политическая конфронтация США и России приобрела черты системного противостояния, а отдельные шаги навстречу друг другу призваны не допустить неконтролируемую эскалацию конфликта. Результаты исследования позволяют предположить, что в обозримой перспективе российско-американские отношения и далее будут характеризоваться сочетанием сдерживания (санкционная политика, поддержка российской оппозиции, противодействие России на постсоветском пространстве), с одной стороны, и избирательным диалогом и возможным сотрудничеством по тем вопросам, где это соответствует интересам сторон (стратегическая стабильность, контроль над вооружениями, кибербезопасность, борьба с изменением климата) – с другой. В целом отношения России и США, как минимум, до 2024 г., скорее всего, не претерпят фундаментальных изменений. Основной целью для них и далее будет оставаться управление российско-американской конфронтацией.

Современные тренды мирового развития значительно раздвинули границы дипломатии как инструмента глобального диалога. Для данного исследования существенный интерес представляет её гуманитарный сектор. Между тем в зарубежной и отечественной науке до сих пор отсутствуют единая концепция и прочно укоренившееся понятие гуманитарной дипломатии. Настоящая статья посвящена анализу основных дискуссий о подходах к концепции гуманитарной дипломатии, которые возникли на фоне новой идеи «гуманизма 2.0», перехода от парадигмы классического гуманизма к гуманизму развития, формирования политизированной концепции «гуманитарного пространства» и распространения практики гуманитарных переговоров. Разнообразие приоритетов, целей и акторов, вовлечённых в чрезвычайные ситуации, обусловливают различное понимание гуманитарной дипломатии. В статье представлен обзор основных подходов зарубежных и российских исследователей к формирующимся концепциям этого феномена. В частности, выделены ограничительная и расширительная концепции гуманитарной дипломатии. Проведён анализ её инструментария, выделены сходства и различия с инструментарием традиционной официальной дипломатии. В ходе обзора литературы об основных акторах гуманитарной дипломатии установлено, что негосударственные субъекты играют важную политическую роль в гуманитарных переговорах по разрешению вооружённых конфликтов. В то же время подтверждена роль ООН в создании гуманитарного партнёрства с НПО. Также уделено внимание гуманитарной дипломатии государств, показано разнообразие её национальных моделей и заявлено о необходимости дальнейшего исследования их гуманитарной практики. Рассмотрены основные мотивы, заставляющие государства участвовать в гуманитарной дипломатии, выделены основные направления государственной гуманитарной дипломатии. Выявлено, что сегодня гуманитарная практика, приобретая полимодальный, комплексный характер, включает в себя гуманитарную помощь, социальную политику и экономическую помощь в контексте парадигмы устойчивого развития. В результате изучения основных подходов к теории и практике гуманитарной дипломатии установлено, что использование дипломатических инструментов, и прежде всего переговоров, оказывает позитивное воздействие на результаты гуманитарной деятельности, осуществляемой различными субъектами в конфликтных и кризисных ситуациях.