Статья обобщает результаты разработки концептуальных основ анализа национальных (страно- вых) систем оказания международной помощи. Предложено оригинальное определение такой системы, которое стремится учесть многоаспектность феномена международной помощи, мно- жественность субъектов, вовлечённых в её оказание в XXI веке, и их ролевых функций. Новизну дефиниции и авторского подхода в целом обеспечивает приоритизация такого параметра, как специализация на вопросах оказания помощи. Разделение всех элементов на специализирован- ные и неспециализированные позволяет сконфигурировать абстрактную модель системы оказа- ния международной помощи в виде совокупности, состоящей из двух тесно взаимосвязанных подсистем: 1) органов государственного и муниципального управления, а также учреждённых и/или контролируемых ими юридических лиц; 2) частных организаций и лиц. В каждой подсисте- ме выделяются «ядро», состоящее из внутренней и внешней областей, и «периферия». Данные зоны различаются и по специализации составных элементов, и по «температуре» – интенсивно- сти протекающих в них процессов взаимодействия. Центральной и самой «горячей» областью является «внутреннее ядро», где находится «перемычка» из гибридных структур, принадлежащих к двум подсистемам одновременно. В статье произведена дифференциация неспециализирован- ных и специализированных элементов, приведены множественные примеры из практики функ- ционирования систем в зарубежных государствах и в Российской Федерации. Дополнительно обозначены три вида потоков, наиболее значимых для работы системного механизма: финансо- вые ресурсы, кадры и сигналы. Раскрыты некоторые особенности циркуляции данных потоков в пределах системы, а также между системой и внешней средой. Произведено обобщение гипоте- тически возможных и выявляемых эмпирически форм взаимодействия элементов разных типов. Совокупность полученных научных результатов должна помочь в разработке новой методологии казусно-ориентированных и кросс-страновых исследований систем оказания международной помощи и изучению особенностей их облика, механизма функционирования и адаптации к вну- тренним и внешним шокам различной природы и масштаба.

Настоящее исследование сосредоточено на изучении осмысления крупных военных кампаний Соединенных Штатов Америки в первые два десятилетия XXI века, осуществленных в Афганистане и Ираке, с учетом влияния памяти о войне во Вьетнаме (1965–1973). Данный конфликт обусловил формирование специфического феномена, обозначаемого как «вьетнамский синдром», который характеризуется состоянием глубокого социально-политического кризиса американского обще- ства в 1970–1980-е годы. Специфическим выражением этого явления стало нежелание политиче- ской элиты и неприятие со стороны общества использования США военной силы. Память и уроки войны во Вьетнаме является неотъемлемой частью любого обсуждения возможности при- менения военной силы США. Целью статьи является выявление дискурсивных практик и сооб- ществ и роли памяти о войне во Вьетнаме в этих обсуждениях. По результатам исследования можно выделить несколько дискурсов о военных и политических уроках войн, что отражается в дискурсивных практиках выделяемых сообществ. В общественно-политическом дискурсе, который представлен в публицистике, журналистских расследованиях, общественном мнении, война обсуждается с точки зрения потерь и затрат, которые не были оправданы, легитимности начала войн и ответственности политиков, принимавших решения о начале войн. Такие дискур- сивные практики сформировались в период войны во Вьет­наме и повторяются при обсуждении войн в Афганистане и Ираке и отражают дискурс «жертвы» с точки зрения критического дискурс- анализа. Политики, принимавшие решения о начале войн, склонны оправдывать легитимность начала войн и перекладывают ответственность на исполнителей военных действий и тех прези- дентов, кто принимал решения о выводе войск. Военные обсуждают свой опыт участия в войнах и склонны возлагать ответственность за неудачи на политиков, инициировавших войны, подчер- кивая сложность или невозможность достижения поставленных политических целей военными средствами. Сходные дискурсивные практики отражены в документах Конгресса США и прави- тельственных ведомствах, которые контролируют выделение средств на ведение войн и их использование. Для этих сообществ характерен дискурс «исполнителей» и обращение к подоб- ным проблемам реализации военных кампаний в прошлом как «урокам», которые оказались не вполне выученными.

В статье на примере курса, избранного администрацией Дж. Картера в отношении Гренадской революции, рассматриваются попытки реформирования основ внешней политики США. Для исследования данной проблематики автор обращается к реалистскому конструктивизму, предпо­ лагающему, что в основе определения национальных интересов и формирования внешнеполити­ ческой стратегии государства, наряду с укреплением мощи и влияния, лежит его стремление сохранить свою идентичность и следовать определенным ценностным установкам. Посредством легитимации прав человека в качестве основы внешней политики и их трансформации в принцип уважения национального суверенитета латиноамериканских стран Картер пытался бросить вызов доктрине Монро и утвердившейся во время «холодной войны» практике вмешательства во вну­ тренние дела латиноамериканских стран. Анализируя императивы принятия решений правитель­ ством США в отношении Гренады, автор приходит к выводу, что вопреки мнению о выборе Соединёнными Штатами пути конфронтации с революционным правительством Гренады, его дискредитации и подрыва экономической стабильности, во время президентства Картера Вашингтон стремился наладить диалог с новой властью этого островного государства. Пример Гренады, которая вследствие произошедшей в стране внутриполитической трансформации ока­ залась участником типичного для «холодной войны» интернационализированного конфликта, позволяет проследить логику, противоречия и проблемы реализации обещанной Картером «моральной внешней политики». В результате общей динамики международных отношений и расклада внутриполитических сил в обеих странах эта стратегия не увенчалась успехом и имела последствия, во многом противоположные тем, во имя которых инициировались реформы.

Влияние на государства высокоразвитых преступных организаций радикально возросло: данные субъекты способны осуществлять силовой территориальный контроль, заменяя государственную власть. Это явление представляет собой фундаментальную угрозу безопасности государств, особенно в регионе Латинской Америки и Карибского бассейна. При достижении необходимого организационного, ресурсного и кадрового потенциала высокоразвитые преступные группировки приобретают формы повстанческого движения. В статье криминальные мятежи рассматриваются как формы неклассических военных конфликтов, которые могут соответствовать критериям внутренних вооружённых конфликтов. Криминальные мятежи способны распространяться через транснациональные криминальные сети. Цель исследования ‒ показать на примере конкретной транснациональной криминальной сети механизм интеграции в неё преступных организаций, способствующий экспансии или усилению криминальных мятежей. Преступные организации через интеграцию в транснациональные криминальные сети способны инициировать мятеж в государстве, где для него есть предпосылки. Этот вывод обусловлен ускоренным развитием преступных группировок через обмен информацией, организационными инновациями, ресурсами и предоставление выхода на глобальные нелегальные рынки. Механизм интеграции преступных организаций показан на примере транснациональной криминальной сети, представленной 27 бандами и картелями из шести стран. При помощи анализа социальных сетей определена топология сети и выявлены две подсети. Показана роль группировок, выступающих в качестве узлов-соединителей слоёв исследуемой сети. Вовлечение преступных организаций в транснациональные криминальные сети способствует распространению или усилению криминальных мятежей, являющихся примером неклассических военных конфликтов. Показан фактор коррупции в ряде стран Латинской Америки и Карибского бассейна и связь их правительств с преступными организациями. Криминальные мятежи имеют коммерческую природу, их негосударственные субъекты с криминально-экономической мотивацией способны наносить государству и обществу ущерб, сопоставимый с классическими военными конфликтами.

Цель статьи – провести микроуровневую оценку результативности российско-индийского научно-технического сотрудничества и выявить потенциал для его активизации через инструменты научной дипломатии. Представлен краткий терминологический анализ понятий «международное научно-техническое сотрудничество» и «научная дипломатия», выделены их сущностные характеристики и взаимосвязь, показана важная роль научных фондов как институтов научной дипломатии, чья деятельность направлена на поддержку международного научно-технического сотрудничества. Выбор Индии для исследования обусловлен её растущим влиянием в мире в области науки и инноваций, а также имеющимся потенциалом для расширения научно-технического сотрудничества с Россией в условиях сложившейся геополитической обстановки. Исследование проведено методом анкетирования руководителей российско-индийских научных проектов, получивших грантовое финансирование в 2009–2024 годах, с российской стороны – РНФ, РФФИ; с индийской стороны – Департамента науки и технологий Министерства науки и технологий Индии. Всего таких проектов – 490. Общая выборка – 51 респондент, из них 35 индийских и 16 российских учёных. Согласно полученным результатам, финансовая поддержка является определяющим фактором запуска российско-индийского научно-технического сотрудничества. В установлении научных связей значимая роль принадлежит неформальным каналам коммуникации между учёными двух стран. Среди основных факторов, сдерживающих сотрудничество, отмечается недостаток финансирования, различия в требованиях, включая показатели эффективности, и геополитические риски. В ряде случаев после завершения гранта сотрудничество прекращается или остаётся на уровне академической переписки, что демонстрирует его временный и неглубокий характер. Систематизация и концентрация усилий России и Индии в области научной дипломатии должны быть связаны как с поддержкой новых научно-технических связей, так и обеспечением их устойчивости в долгосрочном периоде.

Объективный запрос на инструменты оценки выгод и издержек интеграционных процессов, прежде всего со стороны руководящих органов интеграционных объединений, вызвал к жизни появление большого количества систем мониторинга и оценки интеграции. Собственные системы оценки разрабатываются практически во всех интеграционных группировках. При этом до сих пор в мировой практике нет общепринятых показателей и универсальной системы оценки интеграции. Перспективным направлением становится подход к оценке региональной экономической интеграции, где ключевым показателем является состояние нетарифных мер (НТМ). Данные о НТМ содержат информацию о важных процессах в международных экономических отношениях. Развитие технологий обработки больших данных привело к появлению новых инструментов анализа. Несколько лет назад Межучрежденческой группой поддержки (МГП) для оценки интеграции был предложен новый аналитический инструмент – индекс, измеряющий расхождение в нормативно-правовой базе нетарифных мер между странами-участницами интеграционных группировок на основе расчёта стандартизированного количества комбинаций НТМ по типам товаров, которые одинаково применяются любыми двумя странами, получивший название «индекс регуляторного расстояния». Он отражает интенсивность и качество применения нетарифных мер, которые давно превратились в основную форму регулирования внешней торговли, даёт возможность для сопоставления данных в международном контексте и предоставляет готовый инструмент для оперативного управления интеграцией. Хотя математический аппарат индекса известен уже несколько лет, его практическое применение стало возможным после внедрения алгоритмов интеллектуального анализа данных в системе международных экономических организаций. В исследовании автор делится разработкой методики расчёта параметров базовой матрицы парных индексов регуляторного расстояния для стран ЕАЭС, использующую данные международных организаций. В статье впервые в российской экономической литературе предлагается расчёт матрицы индекса для ЕАЭС по методологии МГП.