Данная статья посвящена изучению мирового порядка в современной политической теории. Автор показывает, что современной англо-американской и российской политической науке присущи общие проблемы, связанные с изучением данной категории. Во-первых, современные международники зачастую неоправданно вырывают современный мировой порядок из контекста исторического развития, противопоставляя его всей мировой истории. Во-вторых, современным теориям мирового порядка присуща высокая степень нормативности: оценки политических процессов с морально-этических или откровенно идеологических (как правило, либеральных) позиций. В-третьих, исследователи часто преувеличивают оригинальность современного мирового порядка, хотя многие свойственные ему характеристики были присущи и другим порядкам. В современной политический литературе также часто путают или отождествляют понятия «порядок» и «система». Невыявленным остаётся механизм смены мировых порядков, их качественное отличие друг от друга и даже само их количество и наименование. В связи с этим автор сконцентрировал внимание на двух взаимосвязанных задачах: 1) определить взаимоотношение терминов «система» и «порядок международных отношений»; 2) обозначить системные характеристики мировых порядков, которые позволят выявить их количество, механизм их смены и качественное отличие. В рамках статьи автор уточняет терминологию по проблемам мировых порядков и предлагает рассматривать их как завершение политических систем, которые прошли свой цикл развития – от зарождения до распада. В основе порядка лежат определение соотношения сил между великими державами и установленные на его основе базовые ценности и правила взаимодействия. Мировой порядок возникает по результатам тотальной войны и ликвидируется тотальной войной; ограниченные войны регулируют отношения внутри мирового порядка. Два типа мировых порядков – гегемонистский порядок и порядок баланса сил – выступают как два равноположенных типа порядка. Их распад обусловлен объективными причинами (изменением соотношения сил и деградацией правовых норм), которые приводят к появлению антисистемных ревизионистов. Автор полагает, что Ялтинско-Потсдамский порядок, по-видимому, повторит полный цикл эволюции предшественников.

Перемирия все более актуальны для современных вооружённых конфликтов и их урегулирования. В первые два десятилетия XXI века они также стали наиболее распространённой формой завершения конфликта, если он вообще имел какой-то выраженный исход. При этом почти половина перемирий либо ещё не является частью процесса политического урегулирования ключевых противоречий, по поводу которых ведётся вооружённое противостояние, либо вообще не имеет отношения к мирному процессу. Перемирие в его традиционном понимании – как технический этап на пути к миру – всё чаще превращается в перемирие в отсутствие мира, становится прагматичной альтернативой буксующему мирному процессу. Какие цели преследуют и какие функции выполняют перемирия на разных стадиях конфликта, включая мирный процесс, но не ограничиваясь им? Какие основные типы перемирий можно выделить на основе их функций по отношению к конфликту и глубинного целеполагания сторон? Статья посвящена поиску ответов на эти вопросы на концептуально-теоретическом и эмпирическом уровнях на основе анализа статистических данных и конкретных примеров в различных контекстах, при особом внимании к конфликтам в Сирии и на Донбассе. Предложена оригинальная функционально-целевая типология перемирий, согласно которой они подразделяются на три типа: перемирия как часть военных действий, перемирия «ради мира», то есть создания условий для мирных переговоров и содействия им, и перемирия как формат промежуточного состояния «ни мира, ни войны», в том числе как средство его упорядочивания вплоть до достижения определённой стабилизации. Практический смысл такой типологии состоит в прояснении вопроса об эффективности – успехе или провале – перемирия, от которого нет смысла ожидать одного результата в условиях, когда одна или все его стороны сознательно работают на иной результат, а также роли фактора насилия на этапе перемирия, которое может решать свои основные задачи даже в том случае, когда оно не ведёт к устойчивому прекращению огня.

Разрядка напряжённости в советско-американских отношениях, продолжавшаяся в течение 1970-х годов, была сложным и многогранным процессом. Взаимодействие СССР и США в области внешней торговли, трансфера технологий и научных обменов составляло важную часть этого процесса. С одной стороны, по мнению некоторых идеологов детанта, критическая масса установленных в соответствии с канонами равноправия и взаимной выгоды коммерческих связей и научно-технических проектов в обозримом будущем могла создать условия для преодоления «холодной войны» и мирного сосуществования систем. С другой – именно в сфере внешней торговли раньше всего проявились острые конфликты между внешнеполитическими целями сверхдержав и способностью их внутренних законодательных систем нормативно обеспечивать достижение этих целей. Данная статья посвящена рассмотрению процессов трансформации законодательства Соединённых Штатов в области внешней торговли в контексте разрядки и нацелена на внесение этого трека в картину формирования курса Вашингтона в отношении советского государства с конца 1960-х годов вплоть до декабря 1979 года. Источниковой основой исследования служат материалы обеих палат Конгресса, раскрывающие содержание дебатов по поводу принятия законов о регулировании экспорта и отражающие имевшиеся в то время точки зрения на данную проблему. Использованы также опубликованные или оцифрованные документы Государственного департамента и президентов Р. Никсона и Дж. Картера, отражающие их отношение к внешнеторговой проблематике. Показано, каким образом в процессе обновления нормативной базы внешней торговли взаимодействовали исполнительная и законодательная ветви власти. Обосновывается вывод о том, что при сохранении общего либерального вектора в развитии законодательства о внешней торговле ему всегда было свойственно наличие норм контроля за экспортом в социалистические страны наукоёмкой продукции, направленных на сдерживание научно-технического прогресса в СССР. Вследствие этого экономический фундамент разрядки в советско-американских отношениях оставался слабым и не смог воспрепятствовать конфронтационной рецессии начала 1980-х годов.

Исследователи склонны рассматривать военно-политические союзы как механизмы, позволяющие государствам выживать в условиях анархии и поддерживать необходимый для стабильности международной системы баланс сил. Между тем альянсы, в которых наличествует значительная асимметрия между лидером и остальными участниками, часто используются в качестве средства легитимации преобладающей мощи и амбициозной политики доминирующего государства. Разнообразие интерпретаций роли военно-политических альянсов порождает неопределённость с точки зрения теоретического осмысления природы международных союзов как институтов структурирования взаимодействия государств и поддержания международных порядков. В целях разработки целостного подхода к осмыслению асимметричных альянсов как инструмента проецирования влияния могущественного государства статья опирается на теорию структурации, позволяющую преодолеть методологические ограничения, обусловленные различиями между атрибутивным и реляционным подходами к исследованию феномена власти. Автор обращается к исследованию асимметричных альянсов США в Европе (НАТО) и Восточной Азии (система двусторонних оборонных пактов) как социальных структур, включающих в себя ресурсы и правила, которые накладывают ограничения и обязательства на Вашингтон, а также поддерживают регулярные практики американской вовлечённости в региональные дела и способствуют легитимизации претензий Соединённых Штатов на гегемонию в Европе и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Этот подход позволяет не только углубить понимание роли этих инструментов достижения целей Вашингтона и механизмов воспроизводства неравноправных отношений между союзниками, но также выявить присущие иерархическим соглашениям структурные противоречия, вызванные нарастающим напряжением между ресурсами и правилами, вовлечёнными в процесс проецирования и легитимации американской мощи.

Военно-стратегическое усиление НАТО приобретает всё больший масштаб и значение в условиях противоборства евроатлантического сообщества с Россией, а также США и группы их партнёров с КНР. Статья представляет собой попытку исследовать процесс наращивания потенциала Альянса, сфокусировавшись на эволюции его войсковых группировок, особенно многосторонних. Методологическая основа исследования – теория строительства вооружённых сил. Она рассматривает их в качестве постоянно эволюционирующей сущности. Органично сочетая индукцию и дедукцию, данная теория способна дать ответ на ряд значимых вопросов в условиях споров о больших теориях и кризиса прогнозирования миропорядка. На примере Альянса показана трансформация принципа мультилатерализма – от непродвинутого к продвинутому – в деле создания войсковых механизмов совместного комплектования государствами-членами. Рассматривается изменение степени интегрированности «военных машин» европейских континентальных стран-участниц в НАТО, восприятие этого США. Эти процессы изучаются в контексте разворота деятельности Альянса – возвращения к сдерживанию ведущих незападных оппонентов (России, также КНР) как основной задаче, в то время как борьба с реально сохраняющимися угрозами нестабильности отодвигается на второй план. Детально раскрываются особенности и промежуточные результаты наращивания сил быстрого реагирования, создания системы сил передового развёртывания. Показано, что решения Мадридского саммита НАТО 2022 г. нацелены не только на заметное увеличение её потенциала, но и предельное интегрирование всех видов группировок в единое целое. В статье демонстрируется, что специальная военная операция Российской Федерации на Украине стала поводом, но не причиной для реализации ранее подготовленного комплекса мер по повышению военной мощи Альянса.

Самопровозглашённая Республика Косово сталкивается со множеством проблем постконфликтного восстановления экономики. Текущие политические повестки глобального и регионального уровней значительно усложняют этот процесс. Трудности обусловлены сочетанием хронической социально-экономической отсталости политии и общими вызовами постконфликтного урегулирования. Такое сплетение приводит к ограничениям опций государственного управления, созданию обширной теневой экономики и криминальных сетей. Существующие проблемы дополняются массовой безработицей и широко распространённой в регионе бедностью, усугубляемой такими традиционными проблемами Косова, как гендерный дисбаланс рабочей силы, этническая дискриминация и неурегулированные права собственности. В статье освещаются результаты внутренних и внешних усилий по повышению способности косовских властей обеспечивать социально-экономическую безопасность местных домохозяйств и предприятий. Основное внимание уделено международной поддержке посредством прямой финансовой помощи и внешних инвестиций. Сделан вывод о том, что эта поддержка ставит под сомнение политическую независимость и жизнеспособность самопровозглашённого государства: Косово по-прежнему входит в список беднейших и наиболее уязвимых регионов Европы. Реформы продвигаются медленно. Большая доля государственных предприятий убыточна. Частный сектор фрагментирован, доминируют микропредприятия. Экономика Косова в значительной степени опирается на импорт и в целом чрезмерно зависит от торгового сектора. Финансовая дисциплина, эффективность и прозрачность распределения ресурсов, оптимизация межсекторального взаимодействия, борьба с коррупцией – все эти вопросы по-прежнему стоят в текущей экономической и политической повестке, как и десять лет назад. Финансовая зависимость от поддержки извне, общая экономическая несамостоятельность являются препятствием на пути членства Косова в ЕС.

Автономия была и остаётся в центре внимания теоретических исследований в области международных отношений и внешней политики стран Латинской Америки. При этом углубление и укрепление сотрудничества с соседями по региону традиционно являлось непоколебимым приоритетом для латиноамериканских государств, вокруг которого строилась их внешняя политика. В статье рассмотрены ключевые этапы развития, которые прошёл концепт автономии в рамках теорий международных отношений, разработанных латиноамериканскими авторами. Параллельно исследуются меняющиеся роль и сущностные характеристики интеграции как процесса, модифицирующего свою направленность под давлением различных внешних и внутренних обстоятельств. В исследовании проанализированы ключевые теоретические подходы стран Латинской Америки к изучению международных отношений и внешней политики в период с середины XX столетия и до начала XXI века, а также рассмотрены основные факторы, влияющие на эволюцию внутрирегионального и внерегионального направлений внешней политики государств региона. Выявление системы элементов, формирующих основу современной внешней политики, и сочетания глобального и национального компонентов позволяет определить содержательные перемены парадигмального характера системы международных отношений в Латинской Америке. Эти процессы способствуют пониманию современной международной деятельности и сотрудничества стран региона, обосновывая актуальность и новизну данного исследования. В работе выделено пять ключевых этапов развития концепта автономии, ставших отражением реальных исторических событий, каждый из которых по­своему соотносится с понятием «интеграция»: первый этап характеризовался превалированием реалистского подхода; второй этап был отмечен стратегией «развитие, идущее изнутри»; в течение третьего этапа доминировал концепт относительной автономии; четвёртому этапу было присуще доминирование двух подходов: сепаратистского и относительного; пятый этап проходит под лозунгом концепта ограниченной автономии.

В 2022 г. после начала специальной военной операции Российской Федерации на Украине государства, составляющие «коллективный Запад», ввели беспрецедентные энергетические санкции против Москвы. Настоящая статья выявляет мотивы энергетической политики «коллективного Запада». Первая часть представляет утилитарное видение проблемы. Автор приходит к выводу, что, несмотря на сланцевую революцию в США и развитие возобновляемой энергетики, западные государства продолжают сильно зависеть от импорта нефти и газа и, значит, в энергетической политике главным образом движимы желанием нивелировать критическую значимость углеводородов во избежание политических и экономических последствий. Во второй части статьи западная энергетическая политика рассмотрена на тактическом уровне, на котором она может иметь либо оборонительный, либо наступательный характер, а также на стратегическом уровне, где «коллективный Запад» в основном нацелен на осуществление энергоперехода. Статья показывает, что с точки зрения теории международных отношений энергетическая политика Запада в её тактическом и стратегическом измерении в наибольшей степени вписывается в реалистскую концепцию. Базовые либеральные императивы влияют на неё в недостаточной степени, а конструктивизм не способен выявить объективные закономерности в действиях Запада в энергетической сфере. Дополнительные теоретические точки опоры для понимания мотивов «коллективного Запада» в области энергоснабжения дают концепции либерального интервенционизма и неоконсерватизма, а также неомарксизм. Последний видит энергетическую политику Запада в контексте противоборства государств «центра», «периферии» и «полупериферии».

Лидер на фоне эпохи. Традиции и новации современного политического лидерства в странах Запада: Монография: к 80-летию факультета международных отношений / Л.С. Окунева. В.О. Печатнов, Н.К. Капитонова [и др.]; под ред. Л.С. Окуневой; Москва: МГИМО-Университет, 2022. — 660 с.