На протяжении почти тридцати последних лет дискуссии о мировом и международном порядках концентрируются на таких вопросах, как структурирование взаимодействия между ведущими мировыми державами в решении основных глобальных и макрорегиональных проблем, число и статус великих держав, их роль в сравнении с негосударственными игроками. Отдельное значение приобрела проблема лидерства в современных условиях, когда число ведущих держав выросло, и выявились разногласия между ними относительно основных параметров будущего порядка и условий его конструирования. Этот вопрос приобрел особую актуальность в ситуации, когда Соединенные Штаты объявили себя глобальным лидером на долгосрочную перспективу, заявили, что именно благодаря американской политике во второй половине XX века удалось избежать большой войны. В русле американской политики действуют государства-члены НАТО и ЕС, а также кандидаты в эти организации. В результате Североатлантический альянс и Европейский Союз в целом претендуют на порядкоформирующую роль и статус глобальных регулирующих институтов, консолидирующих лидерскую деятельность Вашингтона. Оценка политики США в годы биполярного порядка заслуживает специального рассмотрения, но если взглянуть на результаты действий Соединенных Штатов и их союзников в ХХI веке, то приходится признать, что разумного структурирования взаимодействия между всеми ведущими державами не произошло. Напротив, возрастало стремление в американо-европейской политике к неоспоримому диктату новых правил и установлению их путем разрушения отдельных государств и любых неподконтрольных Америке организационных инициатив как на глобальном, так и на региональном уровнях. Дестабилизация международных отношений и усугубление ряда глобальных угроз ставят вопрос о целесообразности лидерства вообще и американского лидерства в частности. Напрашивается вывод о том, что миру не нужен ни «одиночный лидер – США», ни «двуединый американо-европейский лидер». Необходимы другие форматы коллективного взаимодействия для того, чтобы остановить тренд дестабилизации. Вопрос войны и мира остается важнейшим в мировой повестке дня. Администрация Обамы явила собой монолитную команду единомышленников, которые активно продвигают идею незаменимого американского лидерства с опорой в том числе на военные методы, информационные и пропагандистские возможности, экономические санкционные методы, превращая их в арсенал «жесткого» контроля. Даже «мягкая мощь» Америки – сила примера, на которой всегда делался особый акцент (в том числе европейцами), в настоящее время далека от миролюбия и подает весьма противоречивый образец для подражания. Автор пытается дать ответ на вопрос о том, нужен ли миру глобальный лидер, проанализировав курс администрации Обамы с точки зрения ее идейной сплоченности.

В статье с позиций социологического подхода рассматриваются современное состояние и некоторые направления развития Организации Объединенных Наций. Несмотря на свою феноменологическую уникальность, ООН обладает признаками, присущими любой организации: наличие членов, внутренняя структура, целеполагание, взаимосвязь с окружающей средой. Поскольку ООН относится к международным межправительственным организациям, в ней выделяются три относительно самостоятельных уровня отношений: политико-юридический (государства-члены), институциональный (органы и самостоятельные или автономные организации), социальный (группы людей, вовлеченные в работу организации). Перемены в расстановке сил в ООН определяются особенностями глобализирующегося мира. Интеграционные объединения начинают вытеснять страны, созданные согласно установлениям вестфальской модели. В развитии главных органов наблюдаются «большие» и «малые» периоды. Большие периоды отражают перемены в организации как в союзе ее членов. Малые периоды выступают проявлениями собственно организационных процессов. Во взаимодействии ООН с внешней средой наиболее отчетливо прослеживаются две тенденции: интенсификация связей с негосударственными акторами и усиление давления на некоторые страны мира. Приходится констатировать, что непоследовательные попытки придать ООН функции центрального учреждения, обеспечивающего международный порядок, реализованы в незначительной степени. Создаваемая как стабилизирующий элемент международной системы, ООН лишь отчасти выполнила возлагаемые на неё задачи, но вместе с тем сама стала служить инструментом перемен. Будучи по своему первоначальному замыслу учреждением межгосударственного сотрудничества, она «втягивается» в процессы, связанные с глобализацией и «размыванием» государственности и сыграла роль катализатора важнейших социальных и политических мегатрендов.

Современный мир претерпевает трансформацию, обусловленную масштабной трансграничной активностью. Коммуникационные и информационные технологии делают взаимодействие доступным в финансовом и временном отношении для самого широкого круга людей, а распространение в XXI в. популярных социальных сетей обеспечивает быстрый мобилизационный эффект. Дипломатическая деятельность в этих условиях становится гораздо сложнее и многообразнее; все строже очерчиваются два основных уровня воздействия на зарубежную аудиторию. Первый связан с влиянием на официальные структуры (дипломатов и политиков), в то время как второй (публичная дипломатия) – на общественные организации, бизнес, население стран. Проведенный анализ показывает, что оба уровня воздействия должны быть скоординированы, но при этом «разведены», поскольку при их объединении дипломатия оказывается неэффективной, лишенной действенных каналов влияния. Кроме того, в XXI в. публичная дипломатия приобретает такие черты, как ориентация на диалог с общественными структурами зарубежных стран, широкое привлечение негосударственных акторов. Все это относится и к ситуации политического конфликта. Вместе с тем в конфликтной обстановке публичная дипломатия приобретает специфические черты. С особой остротой встает проблема координации сторон, вовлеченных в качестве посредников. В ее отсутствие существующий конфликт может усугубиться. Возможно и появление новых осей противоречий. В статье анализируются возможности и ограничения, связанные с привлечением негосударственных участников к урегулированию конфликта через механизмы публичной дипломатии. Особое внимание обращается на инструменты, которые используются для достижения краткосрочных и долгосрочных целей субъектов противоборства. В условиях конфликта публичная дипломатия прежде всего ориентирована на конъюнктурные задачи, которые могут быть связаны с прекращением вооруженного противостояния, а могут – с поддержкой одной из сторон. Для достижения краткосрочных целях активно используются СМИ. Образовательные и культурные программы обычно применяются для обеспечения долгосрочных целей. Однако в условиях конфликта они могут иметь и краткосрочную значимость, формируя демонстрационный эффект, связанный с помощью со стороны государства, которое их реализует. Российская публичная дипломатия, которой в последние годы стало уделяться повышенное внимание, пока не в полной мере ориентирована на работу в конфликтных ситуациях, ограничиваясь в основном стремлением влиять на зарубежные общества посредством СМИ.

В статье исследуется взаимосвязь между глобализацией и массовым протестом. Предложен новый подход к данной проблематике, выводящий ее за рамки антиглобалистского дискурса. Ретроспективный анализ масштабных транснациональных акций протеста биполярной эпохи: студенческих выступлений 1968 г. и волны «бархатных» революций 1989 года – показывает, что наблюдаемые на уровне социума перемены уже в эпоху биполярности были во многом вызваны процессами глобализации и реакцией на них. Исследование наиболее многочисленных акций гражданского неповиновения постбиполярной эпохи также выявляет значимость факторов, связанных с процессами глобализации, в комплексе причин, обусловивших возникновение протеста. Статья объясняет протестное поведение масс как экспрессивный ответ на ущемление их консьюмеристской идентичности. Предпринятый в статье анализ социокультурных факторов транснациональных протестных волн служит верификации некоторых положений мирополитического подхода. Затрагиваются вопросы о новых участниках мировой политики, ее «анклавной» природе и влиянии глобальной протестной динамики на систему МО в целом.

Концепция энергетической безопасности Европейского Cоюза ориентирована на достижение трех целей: безопасной, доступной и устойчивой энергии. В статье утверждается, что такое понимание энергетической безопасности является внутренне противоречивым, поскольку реализовать все три приоритета одновременно невозможно. Этот вывод подтверждается анализом коллизий, возникающих при осуществлении большинства направлений энергетической политики ЕС, а также углубленным исследованием отдельных казусов. В частности, обеспечение безопасности поставок практически всегда требует дополнительных затрат, тем самым порождая конфликт с целью минимизировать расходы. Дополнительные расходы могут быть продиктованы более высокой стоимостью энергоресурсов из безопасного источника в сравнении с «опасным», инвестициями в инфраструктуру, политическими издержками и даже затратами на обеспечение «жесткой» безопасности источников поставок. Результатом попыток обеспечить дополнительную надежность поставок является избыточная (в рамках рыночной логики) инфраструктура и нерациональная (с экономической точки зрения) структура энергопотребления, повышающая стоимость конечной энергии для потребителя. Энергетическая политика ЕС, декларируя все три цели одновременно, на практике акцентирует то один, то другой элемент «триады», реагируя на актуальные вызовы и адаптируясь к меняющемуся соотношению сил внутри объединения. В статье прослежена эволюция приоритетов и показаны причины этих изменений. Они определяются как внешними причинами, так и динамикой интересов государств-членов ЕС. Колебания между целями энергетической триады, а также необходимость вербально позиционировать все три цели как приоритетные, снижают эффективность и последовательность энергетической политики ЕС. 

Начиная с 1970-х годов, когда страны Запада столкнулись с последствиями крупномасштабного нефтяного эмбарго, вопросы энергетики стали неотъемлемой частью исследований мировой политики. Доминирующую роль в интерпретации международных энергетических процессов традиционно играют неореалистские подходы, частью программы анализа которых является борьба государств за доступ к материальным ресурсам, в том числе энергетическим. Одна из ключевых тем таких исследований – военные аспекты энергетических отношений. Ряд представителей неореалистской традиции обращаются к проблеме «ресурсного национализма», связанного с ужесточением государственного контроля над энергетическими ресурсами. Схожие оценки разделяют исследователи, анализирующие вопросы энергетики в рамках геополитических подходов. Принципиально другое понимание взаимоотношений в энергетической сфере предлагают специалисты, близкие к неолиберальной школе. По их мнению, фактор взаимозависимости сводит к минимуму риск военного противостояния, создавая предпосылки для мирного сотрудничества и глобального регулирования. В центре внимания представителей неолиберальной парадигмы – роль институтов и режимов в международных отношениях, а также значение многообразных негосударственных игроков. На фоне «спора» неореалистов и неолибералов получили развитие и другие теоретические направления. В русле конструктивизма проблемы мировой энергетики рассматриваются с точки зрения эволюции идей и представлений, определяющих поведение субъектов. Свой вклад в осмысление энергетической проблематики вносят представители школы международной полит экономии и приверженцы различных неомарксистских течений. При этом значительная часть специалистов совмещают в своих работах положения нескольких теоретических школ.

Статья посвящена основным чертам корпоративного волонтерства в Европейском Союзе. В первом разделе показано место этой деятельности как в корпоративной социальной ответственности, так и в волонтерской работе. При этом объяснены мотивы участия компаний и их сотрудников в корпоративном волонтерстве. Во втором разделе изучается специфика отдельных государств-членов ЕС. Анализ базируется на статистике Евробарометра о волонтерстве и результатах ряда опросов, проведенных западными учеными 4-7 лет назад, а также на авторском исследовании Интернет-сайтов и отчетов ведущих компаний об устойчивом развитии в 2014 году. Хотя корпоративное волонтерство становится популярным, многие компании (особенно в нефтегазовой промышленности и некоторых других секторах) предпочитают иные формы социальной ответственности. Более того, корпоративное волонтерство распространено главным образом в странах с развитыми традициями волонтерской работы. Таким образом, корпоративное волонтерство оказывается, прежде всего, дополнительной институциональной формой осуществления волонтерской деятельности. Компании предпочитают поддерживать проекты своих сотрудников (иногда в рамках выделенных приоритетов) или предоставлять им однодневный выходной для их добровольческой активности по линии некоммерческих организаций. Это означает, что компании не рассматривают корпоративное волонтерство как инструмент повышения привлекательности своего имиджа. Для пиар-кампаний они обычно выбирают корпоративную благотворительность и социальный маркетинг. Лишь несколько европейских компаний предпочитает развивать собственные волонтерские программы (обычно в соответствии со специализацией своего бизнеса: например, фармацевтические компании – в области здравоохранения). Тем не менее корпоративное волонтерство поддерживает волонтерскую работу в некоторых европейских странах благодаря выделению дополнительных финансовых ресурсов и привлечению большего числа индивидов. Наиболее перспективная для развития волонтерства новая категория добровольцев – молодые квалифицированные специалисты, стремящиеся развивать свои связи внутри компании-работодателя, получать жизненный опыт и дополнительные компетенции. Однако это не означает их ориентацию исключительно на карьерный успех.

В статье рассматриваются вопросы преодоления коммуникационных барьеров в процессе формирования единого образовательного пространства БРИКС. В современном мире образование рассматривается как один из важнейших движущих сил общественного развития и как инструмент «мягкой силы» в условиях обострения глобальной конкуренции. В качестве глобального мегатренда выступает концепция непрерывного образования, позволяющая реализовать возможность постоянного повышения профессиональной подготовки и качественного изменения рабочей силы. Не случайно одним из направлений развития сотрудничества стран БРИКС стало создание условий для формирования нового международного образовательного пространства. Цель статьи – выявление коммуникационных барьеров, препятствующих формированию образовательного пространства стран, расположенных на разных континентах и имеющих различный опыт исторического и культурного развития, определение возможных способов преодоления этих барьеров. В статье представлен анализ опыта создания и функционирования образовательных пространств в рамках Болонского процесса, СНГ, ШОС и ЕврАзЭС. Рассматривая результаты реализации каждой из этих инициатив, автор отмечает, что их методы и обстоятельства их осуществления были обусловлены политико-экономическими условиями. К достоинствам рассмотренных проектов относится обеспечение академической мобильности студентов и преподавателей и принятие унифицированной системы кредитов для зачета курсов, освоенных в одном из университетов. В качестве недостатков указаны отсутствие скоординированности учебных планов и программ различных университетов и разница в системе присуждения ученых степеней. Автор анализирует причины, порождающие коммуникационные барьеры в образовательном сотрудничестве стран БРИКС: лингвосоциокультурные, институциональные (социально-психологические, учебно-организационные, нормативно-правовые, препятствия для трудоустройства), информационно-технологические и финансовые. В заключение делается вывод, что от успешного преодоления коммуникационных барьеров зависит эффективность формирования образовательного пространства, а его создание может сыграть важную роль в подготовке квалифицированных кадров стран-участниц БРИКС. В статье даны рекомендации по преодолению коммуникационных барьеров в образовательном пространстве.

В статье рассматриваются современное состояние и перспективы развития отношений России со странами Африки южнее Сахары. Авторы обращают внимание на восстановление сотрудничества с учетом имеющихся у Москвы еще с советского периода заделов в регионе.  Рассмотрены основные причины привлекательности стран Африки южнее Сахары для развития торговли и инвестиционных связей. Особый интерес представляет энергетическое сотрудничество на фоне истощения запасов углеводородов в России, а также расширение поставок сельскохозяйственной продукции для диверсификации продовольственного импорта в условиях экономических санкций. Не менее важной представляется деятельность в этих странах российских компаний, занимающихся информационными технологиями и программным обеспечением, а также отечественных банков. В статье дается оценка инвестиционной привлекательности стран Тропической Африки, растущего присутствия новых и старых конкурентов российского бизнеса. В ней также анализируются основные тенденции в инвестиционных потоках, поступающих в этот регион, в том числе из России. Авторы рассматривают основные инвестиционные проекты с участием отечественных компаний и выделяют наиболее важные африканские страны-партнеры. В статье освещаются проблемы военно-технического сотрудничества как важного и перспективного направления во внешнеэкономических связях сторон. Проведенное исследование позволяет заключить, что за последние годы объем торгово-инвестиционного сотрудничества российских компаний с африканскими странами существенно вырос и диверсифицировался. В то же время заявленная на политическом уровне задача возвращения России в Африку не получает системного и адекватного подкрепления государственными инструментами поддержки расширения деятельности отечественного бизнеса в регионе.

Обострение отношений России со странами Запада, как и во времена «холодной войны», проходит по всем направлениям: политическому, экономическому, информационному. Эта конфронтация не была неизбежной, не соответствует интересам ни одной из сторон, повышает военно-политические и экономические риски, и из нее нужно настойчиво искать выход на пути переговоров, а не санкций, бряцания оружием или информационной войны. Переломить ситуацию «холодного противостояния» в отношениях с США путем активизации российских действий в отдельном регионе вряд ли удастся. Российская операция в Сирии вынудила Запад идти на контакты с российским руководством, однако даже если взаимодействие будет достигнуто (а оно необходимо, хотя бы чтобы не допустить непреднамеренного столкновения между российскими и западными силами), это не приведет к коренному улучшению в российско-американских отношениях. Фундаментальным условием, без которого не будет преодолено противостояние с Западом, является урегулирование на Украине. На смену конфронтации и информационной войне должно прийти международное сотрудничество в целях недопущения гуманитарной катастрофы на Украине и обеспечения ее экономического возрождения. Необходима выработка долговременного стратегического подхода с обеих сторон, нацеленного на совместную работу, в котором приоритетом должно стать взаимодействие по преодолению кризисных ситуаций и решению мировых проблем: будь то преодоление украинского кризиса, гражданской войны в Сирии и угрозы терроризма или же предотвращение глобального изменения климата, мирное освоение Арктики, устойчивое развитие проблемных регионов мира, обеспечение всеобщей инклюзивной безопасности в Евро-Атлан тическом пространстве и сотрудничество в Азиатско-Тихоокеанском регионе, недопущение развертывания оружия в космосе и нераспространение ядерного оружия.

За более чем двадцатилетний период развития рынок проектов ГЧП в Республике Корея приобрел стабильность и стал прибыльным. В декабре 2011 г. в стране на стадии реализации находились около 600 таких проектов, а их общая стоимость оценивалась в 79.6 млрд долл. США, что означало 29 %-й рост по сравнению с аналогичным периодом 2009 г. Подход руководства Республики Корея к стимулированию государственно-частного партнёрства сформулирован в таких ключевых документах, как «Акт о частном участии в инфраструктуре», президентский указ «О применении закона о государственно-частных партнёрствах в инфраструктуре» и «Основной план развития ГЧП», которые главным образом и формируют регулирующую основу для деятельности в рамках партнёрства. Отдельные важные аспекты предоставления преференций и льгот частным компаниям – участникам ГЧП закреплены в ряде других законов: «Акте о приобретении земли и компенсации за землю и т.д. для общественных работ», «Акте о границах применения специального налогообложения», «Акте о местном налоге» и «Акте о границах применения местного специального налогообложения». К мерам поддержки ГЧП в Республике Корея относят урегулирование концессионером с помощью государства земельных вопросов для реализации проекта, оказание частному участнику партнёрства финансового содействия и разделение правительством с частным инвестором рисков, возникающих при осуществлении проекта. Помощь государства в решении земельных вопросов заключается в том, что концессионер имеет право принудительно отчуждать землю для проекта и подключать компетентные власти, например орган местного самоуправления, к покупке земли проекта, урегулированию компенсационных аспектов, переселению жителей, и т.д. Финансовое содействие выражается в выделении субсидий на строительство и предоставление частному партнёру налоговых льгот, а разделение рисков достигается посредством применения механизмов «компенсации базовой стоимости» и «расчётного платежа при досрочном прекращении своих обязательств частной стороной», а также организации деятельности Корейского фонда гарантий инфраструктурных кредитов. Предоставление концессионерам центральными или местными властями строительных субсидий предусмотрено законодательством на тот случай, если требуется обеспечить доступный уровень тарифов за пользование инфраструктурой. К налоговым льготам относятся отдельное налогообложение на доход по процентам от инфраструктурных облигаций, применение ставки НДС «0 %» и освобождение от НДС в случае определённых объектов и услуг, а также освобождение от налога на приобретение применительно к ГЧП.

Интервью с У. Уолфортом.

Рецензия на книгу: Перская В.В., Эскиндаров М.А. Конкурентоспособность национального хозяйства в условиях многополярности: Россия, Индия, Китай. М: Экономика, 2015. 219 с.

Рецензия на книгу: Международная безопасность и международное развитие. Пособие. / Отв. ред. П. Джексон. Челтенхэм: Эдвард Элгар, 2015. 475 с.

Рецензия на книгу: Россия в современных интеграционных процессах / Под ред. С.А. Афонцева и М.М. Лебедевой. М.: МГИМО – Университет, 2014. 312 с.